Национально-освободительное движение в Африке
КЛАССЫ И КЛАССОВАЯ БОРЬБА Классовые отношения — коренная проблема всей общественной и политической мысли. Не удивительно, что эта проблема не только оказалась в центре внимания африканских идеологов и политиков, но и стала предметом споров и острых разногласий. Прав X Бургиба, когда, говоря о существенных расхождениях во взглядах на строительство социализма между Социалистической дестуровской партией и другими африканскими и неафриканскими течениями, в качестве наиболее важного пункта разногласий выдвигает борьбу классов. Именно эта проблема в ее как внутринациональном, так и международном преломлении приводит к дифференциации африканской политической мысли. Именно на этой проблеме последовательнее и ярче, чем на любой другой, можно проследить три доминирующие тенденции, три главных направления идеологии современного национально освободительного движения в Африке
Всякая абсолютизация тактических методов оказывается наивной, односторонней и способна дезориентировать революционные силы.
Любая оценка исторического значения идей требует сопоставлений. Революционный смысл идеологии национальной демократии в Тропической Африке трудно было бы понять без сравнения с национал-реформистскими течениями. Подлинное значение революционной идеологии арабских, стран становится яснее в сопоставлении с дестуровским социализмом в Тунисе или с так называемым исламским социализмом.
По вопросу о классах дестуровский социализм — прямая противоположность прогрессивным тенденциям, заложенным в идеологии Алжира и АРЕ. Причем идеология Социалистической дестуровской партии не может исходить из представлений о традиционном, примитивном социализме, свойственных некоторым идеологам стран Тропической Африки. Факт классовой дифференциации неоспорим. Ведущий теоретик дестуровского социализма X. Бургиба признает, что зарождение эксплуатации внутри нации тщетно было бы отрицать, что марксистский анализ в данном случае оказался точным («в известной мере», — оговаривает он), что экономическая структура, унаследованная от колониализма, структура производства и распределения богатств «позволяет часто одному классу эксплуатировать другой».
Констатируя наличие классов и классовой эксплуатации, Бургиба тем не менее не рассматривает их как факторы, имеющие первостепенное значение в социологии. Наоборот, классовое деление представляется ему чем-то условным, нестойким и не оказывающим большого влияния на ход общественного развития. Признав в абстрактной форме наличие классовой дифференциации, Бургиба предпочитает не входить в детали социальной структуры.
Он провозглашает непримиримость марксистского анализа к африканским условиям и в связи с этим стремится вытеснить понятие класс понятием социальных категорий совсем в духе социальных групп у некоторых идеологов национал-реформистской ветви африканского
социализма. «Наше общество, находящееся в стадии развития, всецело отличается от обществ, на которые ссылается Маркс, — пишет X. Бургиба, — понятие класса не достигло в нем такой степени точности. Ничто в тунисском обществе не оправдывает классового антагонизма, так как различные слои общества всегда были до такой степени смешаны друг с другом, что самый термин «класс» применительно к Тунису может показаться неадекватным и что более соответствует действительности понятие социальных категорий».
Попытки дать четкое классовое деление Бургиба считает произволом. «Часто говорят о мелком буржуа, мелком коммерсанте, мелком собственнике... — рассуждает Бургиба. — Как провести различие между мелкими и крупными, чтобы интегрировать одних и устранить других?» И, явно утрачивая политический такт, президент Туниса заявляет, что «такие глупости составляют часть арсенала коммунистической пропаганды и не могут иметь у нас значения». «Я не знаю точно, — восклицает Бургиба, предполагая, очевидно, исключительную силу подобной аргументации, — кто я, буржуа или пролетарий», — и напоминает, что в борьбе за независимость участвовали все категории населения городов и деревень. Это непонимание различия в расстановке классовых сил в революции освободительной и социальной, столь контрастирующее с четкими определениями египетских, алжирских и других национально-демократических документов, выявляет национал-реформистский ограниченно-буржуазный характер дестуровского социализма.
Деление на классы носит для Бургибы технический характер и отнюдь не связано с эксплуатацией. Он «подразумевает под рабочими всех, кто участвует в производстве,— рабочих, инженеров, менеджеров, плановиков, торговцев» и т. п.. Он убежден, что «добро и зло, эгоизм и альтруизм, ангел и зверь уживаются в каждом человеке». По мнению Бургибы, зло нельзя изжить путем ликвидации частной собственности, ибо тогда оно возродилось бы в классе, который взял бы на себя эту миссию.